I Love all it that... Because I'm Odenir Ferro, Escritor, Poeta, Embaixador Universal da Paz!
http://www.livrariacultura.com.br/p/caleidoscopio-interior-42155502#
sábado, 9 de dezembro de 2017
Enc: UN GRITO DE RABIA Un cri de rage Um choro de raiva A cry of rage Крик гнева
Em Sábado, 9 de Dezembro de 2017 6:36, Cercle Univ. Ambassadeurs de la Paix escreveu:
de notre ambassadeur José Luis Labad Martínez Espagne
votre indulgence pour les traductions merci !
UN GRITO DE RABIA
Pequeña niña de ojos azules
que miran al cielo y suspiran
pensando en su muñeca de trapo
olvidada en algún lugar sobre el barro
o entre las montañas de escombros
que hoy cubren con tristeza la tierra.
Lucero del alba que dormita en el fango
cuando la luna se enturbia
ante el aullido del lobo hambriento
y las canciones convulsionadas
de sangre, hambre y miseria
que se desatan en la noche
como bramidos endiablados,
como terribles zarpazos
que envuelven los cantos
como condenas cadenciosas
que cubren sus tercos pesares
y llenan de tierra los ojos.
Niñas que son madres,
madres que nunca han sido niñas;
llantos que revolotean temblorosos
entre la rabia y la pena,
entre el querer y el no poder vivir,
entre el frio y la amargura
de perecer sin saber de qué.
Y en el fondo de esa fotografía
que cae en nuestras ennegrecidas manos,
manos que se agarrotan
al oír una y otra vez
el estruendo de las bombas
caer a nuestro paso.
Y tal vez por algún motivo lejano
que desconocemos,
que no entendemos;
está ella, inerte en esa fotografía,
era mi niña buena,
mi niña menuda,
mi niña frágil y despeinada,
sin aliento y sin vida
pero mirando al cielo
con sus ojitos de pena
y recordando entre las lágrimas secas,
a su muñeca perdida, a su muñeca querida,
que duerme en aquella brecha,
en aquel mísero estercolero,
aquel que un día fue su casa llena de vida
y que hoy se funde entre las lágrimas
y entre los estertores que claman al viento
por una paz que no nos llega,
que siempre nos niegan.
Deleznable desdén que nos vomita
el fuego despiadado de la parca
que entre llantos y condenas
nos visita de nuevo como cada atardecer.
Y entre todo aquél horror,
ahora yace mi niña,
mi niña buena,
la niña de mis delirios,
con una sonrisa tierna
con su carita llena de sangre
y con las manos abiertas
pidiendo clemencia
y mirando hacia el cielo.
Allí se encuentra mi niña,
tirada en el suelo y sin vida,
con su carita de querubín
muñeca en los brazos,
mi niña, mi niña, mi niña buena,
allí se encuentra mi niña,
mi niña buena.
Un cri de rage
Petite fille aux yeux bleus
ce regard sur le ciel et soupir
pense à sa poupée de chiffon
oubliée quelque part sur la boue
entre les montagnes de gravats
qu'aujourd'hui couvre la terre de tristesse.
Matin star somnolant dans la boue
quand la lune devient trouble
avant les hurlements du loup affamé
et les chansons convulsées
de sang, de faim et de misère
qui se déchainent dans la nuit
comme des soufflets diaboliques,
comme des griffes terribles
qui enveloppent les bords
comme des condamnations chancelantes
qui couvrent leurs malheurs obstinés
et ils remplissent les yeux de terre.
Les filles qui sont mères,
des mères qui n'ont jamais été des filles;
des cris qui tremblent
entre rage et chagrin,
entre vouloir et ne pas pouvoir vivre,
entre le froid et l'amertume
périr sans savoir pourquoi.
Et dans le fond de cette photographie
qui tombe sur nos mains noircies,
saisir les mains
entendre encore et encore
le grondement des bombes
tomber à nos pieds.
Et peut-être pour une raison éloignée
que nous ne savons pas,
que nous ne comprenons pas;
est-elle, inerte dans cette photographie,
elle était ma bonne fille,
ma petite fille,
ma fille fragile et échevelée,
essoufflée et sans vie
mais en regardant le ciel
avec ses yeux de chagrin
et se souvenir entre les larmes sèches,
à sa poupée perdue, à sa poupée bien-aimée,
qui dort dans cet écart,
dans ce misérable fumier,
ce fut un jour sa maison pleine de vie
et qu'aujourd'hui, fond entre les larmes
et parmi les hochets qui crient au vent
pour une paix qui ne nous atteint pas,
Ils nous nient toujours.
Dégout dégoutant qui vomit
le feu impitoyable de la faucheuse
qu'entre les cris et les condamnations
Il nous rend visite comme à chaque coucher de soleil.
Et parmi toutes ces horreurs,
maintenant ma petite fille meurt,
ma bonne fille,
la fille de mes délires,
avec un sourire tendre
avec son visage plein de sang
et avec les mains ouvertes
demande la clémence
et en regardant vers le ciel.
Il y a ma fille,
jetée sur le sol et sans vie,
avec son visage de chérubin
poupée dans les bras,
ma fille, ma fille, ma bonne fille,
il y a ma fille, ma bonne fille.
Petite fille aux yeux bleus
ce regard sur le ciel et soupir
pense à sa poupée de chiffon
oubliée quelque part sur la boue
entre les montagnes de gravats
qu'aujourd'hui couvre la terre de tristesse.
Matin star somnolant dans la boue
quand la lune devient trouble
avant les hurlements du loup affamé
et les chansons convulsées
de sang, de faim et de misère
qui se déchainent dans la nuit
comme des soufflets diaboliques,
comme des griffes terribles
qui enveloppent les bords
comme des condamnations chancelantes
qui couvrent leurs malheurs obstinés
et ils remplissent les yeux de terre.
Les filles qui sont mères,
des mères qui n'ont jamais été des filles;
des cris qui tremblent
entre rage et chagrin,
entre vouloir et ne pas pouvoir vivre,
entre le froid et l'amertume
périr sans savoir pourquoi.
Et dans le fond de cette photographie
qui tombe sur nos mains noircies,
saisir les mains
entendre encore et encore
le grondement des bombes
tomber à nos pieds.
Et peut-être pour une raison éloignée
que nous ne savons pas,
que nous ne comprenons pas;
est-elle, inerte dans cette photographie,
elle était ma bonne fille,
ma petite fille,
ma fille fragile et échevelée,
essoufflée et sans vie
mais en regardant le ciel
avec ses yeux de chagrin
et se souvenir entre les larmes sèches,
à sa poupée perdue, à sa poupée bien-aimée,
qui dort dans cet écart,
dans ce misérable fumier,
ce fut un jour sa maison pleine de vie
et qu'aujourd'hui, fond entre les larmes
et parmi les hochets qui crient au vent
pour une paix qui ne nous atteint pas,
Ils nous nient toujours.
Dégout dégoutant qui vomit
le feu impitoyable de la faucheuse
qu'entre les cris et les condamnations
Il nous rend visite comme à chaque coucher de soleil.
Et parmi toutes ces horreurs,
maintenant ma petite fille meurt,
ma bonne fille,
la fille de mes délires,
avec un sourire tendre
avec son visage plein de sang
et avec les mains ouvertes
demande la clémence
et en regardant vers le ciel.
Il y a ma fille,
jetée sur le sol et sans vie,
avec son visage de chérubin
poupée dans les bras,
ma fille, ma fille, ma bonne fille,
il y a ma fille, ma bonne fille.
Um choro de raiva
Menina com olhos azuis
Este olhar no céu e suspiro
pense em sua boneca de pano
esquecido em algum lugar da lama
entre as montanhas de entulho
que hoje cobre a terra com tristeza.
Estrela da manhã cochilando na lama
quando a lua fica turva
antes dos gritos do lobo faminto
e músicas convulsionadas
de sangue, fome e miséria
furioso na noite
como fole diabólico,
como garras terríveis
que envolvem as bordas
como convicções instáveis
que cobrem seus infortúnios teimosos
e eles enchem os olhos da terra.
Meninas que são mães,
mães que nunca foram meninas;
gritos tremendo
entre fúria e tristeza
entre querer e não poder viver,
entre frio e amargura
perecer sem saber por quê.
E no fundo desta fotografia
caindo em nossas mãos enegrecidas,
pegue suas mãos
ouvir repetidas vezes
o rugido das bombas
cair aos nossos pés.
E talvez por um motivo distante
que não sabemos,
que não entendemos;
ela é, inerte nesta fotografia,
ela era minha boa garota
minha pequena menina
minha filha frágil e desgrenhada,
sem fôlego e sem vida
mas olhando para o céu
com seus olhos de tristeza
e lembre-se entre lágrimas secas,
a sua boneca perdida, a sua amada boneca,
que dorme neste espaço,
neste estrume miserável,
Era um dia sua casa cheia de vida
e que hoje, derrete entre lágrimas
e entre os chocalhos que choram no vento
por uma paz que não nos alcança,
Eles sempre nos negam.
Vinho esvoaçado nocivo
o fogo impiedoso do cortador
isso entre gritos e convicções
Ele nos visita como todo pôr-do-sol.
E entre todos esses horrores,
agora minha menina morre,
minha boa filha,
a menina dos meus delírios,
com um sorriso macio
com o rosto cheio de sangue
e com as mãos abertas
pede clemência
e olhando para o céu.
Há minha filha,
jogado no chão e sem vida,
com o rosto do querubim
boneca nos braços,
minha filha, minha filha, minha boa filha,
há minha filha, minha boa filha.
Menina com olhos azuis
Este olhar no céu e suspiro
pense em sua boneca de pano
esquecido em algum lugar da lama
entre as montanhas de entulho
que hoje cobre a terra com tristeza.
Estrela da manhã cochilando na lama
quando a lua fica turva
antes dos gritos do lobo faminto
e músicas convulsionadas
de sangue, fome e miséria
furioso na noite
como fole diabólico,
como garras terríveis
que envolvem as bordas
como convicções instáveis
que cobrem seus infortúnios teimosos
e eles enchem os olhos da terra.
Meninas que são mães,
mães que nunca foram meninas;
gritos tremendo
entre fúria e tristeza
entre querer e não poder viver,
entre frio e amargura
perecer sem saber por quê.
E no fundo desta fotografia
caindo em nossas mãos enegrecidas,
pegue suas mãos
ouvir repetidas vezes
o rugido das bombas
cair aos nossos pés.
E talvez por um motivo distante
que não sabemos,
que não entendemos;
ela é, inerte nesta fotografia,
ela era minha boa garota
minha pequena menina
minha filha frágil e desgrenhada,
sem fôlego e sem vida
mas olhando para o céu
com seus olhos de tristeza
e lembre-se entre lágrimas secas,
a sua boneca perdida, a sua amada boneca,
que dorme neste espaço,
neste estrume miserável,
Era um dia sua casa cheia de vida
e que hoje, derrete entre lágrimas
e entre os chocalhos que choram no vento
por uma paz que não nos alcança,
Eles sempre nos negam.
Vinho esvoaçado nocivo
o fogo impiedoso do cortador
isso entre gritos e convicções
Ele nos visita como todo pôr-do-sol.
E entre todos esses horrores,
agora minha menina morre,
minha boa filha,
a menina dos meus delírios,
com um sorriso macio
com o rosto cheio de sangue
e com as mãos abertas
pede clemência
e olhando para o céu.
Há minha filha,
jogado no chão e sem vida,
com o rosto do querubim
boneca nos braços,
minha filha, minha filha, minha boa filha,
há minha filha, minha boa filha.
A cry of rage
Little girl with blue eyes
this look on the sky and sigh
think of his rag doll
forgotten somewhere on the mud
between the mountains of rubble
that today covers the earth with sadness.
Morning star dozing in the mud
when the moon becomes cloudy
before the yells of the hungry wolf
and convulsed songs
of blood, hunger and misery
raging in the night
like diabolical bellows,
like terrible claws
that wrap the edges
as shaky convictions
who cover their stubborn misfortunes
and they fill the eyes with earth.
Girls who are mothers,
mothers who have never been girls;
screams shivering
between rage and sorrow,
between wanting and not being able to live,
between cold and bitterness
to perish without knowing why.
And in the background of this photograph
falling on our blackened hands,
grab your hands
hear again and again
the roar of bombs
fall at our feet.
And maybe for a distant reason
that we do not know,
that we do not understand;
is she, inert in this photograph,
she was my good girl,
my little girl,
my fragile and disheveled daughter,
breathless and lifeless
but looking at the sky
with his eyes of sorrow
and remember between dry tears,
to his lost doll, to his beloved doll,
who sleeps in this gap,
in this miserable manure,
it was one day his house full of life
and that today, melts between tears
and among the rattles that cry in the wind
for a peace that does not reach us,
They always deny us.
Disgusting sewer vomiting
the pitiless fire of the mower
that between screams and convictions
He visits us like every sunset.
And among all these horrors,
now my little girl dies,
my good daughter,
the girl of my delusions,
with a tender smile
with his face full of blood
and with open hands
asks for clemency
and looking to the sky.
There is my daughter,
thrown on the floor and lifeless,
with his cherub face
doll in the arms,
my daughter, my daughter, my good daughter,
there is my daughter, my good daughter.
Little girl with blue eyes
this look on the sky and sigh
think of his rag doll
forgotten somewhere on the mud
between the mountains of rubble
that today covers the earth with sadness.
Morning star dozing in the mud
when the moon becomes cloudy
before the yells of the hungry wolf
and convulsed songs
of blood, hunger and misery
raging in the night
like diabolical bellows,
like terrible claws
that wrap the edges
as shaky convictions
who cover their stubborn misfortunes
and they fill the eyes with earth.
Girls who are mothers,
mothers who have never been girls;
screams shivering
between rage and sorrow,
between wanting and not being able to live,
between cold and bitterness
to perish without knowing why.
And in the background of this photograph
falling on our blackened hands,
grab your hands
hear again and again
the roar of bombs
fall at our feet.
And maybe for a distant reason
that we do not know,
that we do not understand;
is she, inert in this photograph,
she was my good girl,
my little girl,
my fragile and disheveled daughter,
breathless and lifeless
but looking at the sky
with his eyes of sorrow
and remember between dry tears,
to his lost doll, to his beloved doll,
who sleeps in this gap,
in this miserable manure,
it was one day his house full of life
and that today, melts between tears
and among the rattles that cry in the wind
for a peace that does not reach us,
They always deny us.
Disgusting sewer vomiting
the pitiless fire of the mower
that between screams and convictions
He visits us like every sunset.
And among all these horrors,
now my little girl dies,
my good daughter,
the girl of my delusions,
with a tender smile
with his face full of blood
and with open hands
asks for clemency
and looking to the sky.
There is my daughter,
thrown on the floor and lifeless,
with his cherub face
doll in the arms,
my daughter, my daughter, my good daughter,
there is my daughter, my good daughter.
Крик гнева
Маленькая девочка с голубыми глазами
этот взгляд на небо и вздох
подумайте о своей тряпичной кукле
забыл где-то на грязи
между горами щебня
что сегодня покрывает землю печалью.
Утренняя звезда дремала в грязи
когда луна становится мутной
перед криками голодного волка
и судорожные песни
крови, голода и нищеты
бушует ночью
как дьявольский сильфон,
как ужасные когти
которые обертывают края
как шаткие убеждения
которые покрывают их упрямые несчастья
и они наполняют глаза землей.
Девочки, которые являются матерями,
матери, которые никогда не были девочками;
крики дрожат
между яростью и печалью,
между желанием и неспособностью жить,
между холодом и горечью
чтобы погибнуть, не зная почему.
И на фоне этой фотографии
падая на наши почерневшие руки,
хватайся за руки
слышать снова и снова
рев бомб
падают у наших ног.
И, может быть, далекая причина
что мы не знаем,
что мы не понимаем;
она, инертная на этой фотографии,
она была моей хорошей девочкой,
моя маленькая девочка,
моя хрупкая и взъерошенная дочь,
бездыханный и безжизненный
но глядя на небо
с его глазами печали
и помните между сухими слезами,
к его потерянной кукле, к его любимой кукле,
который спит в этом промежутке,
в этом жалком навозе,
это был один день его дома, полного жизни
и что сегодня тает между слезами
и среди погремушек, которые плачут на ветру
для мира, который не доходит до нас,
Они всегда отрицают нас.
Отвратительная канализационная рвота
безжалостный огонь косилки
что между криками и убеждениями
Он посещает нас, как каждый закат.
И среди всех этих ужасов,
теперь моя маленькая девочка умирает,
моя хорошая дочь,
девушка моих заблуждений,
с нежной улыбкой
с его лицом, полным крови
и с открытыми руками
просит о помиловании
и смотрит в небо.
Есть моя дочь,
брошенный на пол и безжизненный,
с его лицом херувима
кукла в руках,
моя дочь, моя дочь, моя добрая дочь,
есть моя дочь, моя добрая дочь.
Маленькая девочка с голубыми глазами
этот взгляд на небо и вздох
подумайте о своей тряпичной кукле
забыл где-то на грязи
между горами щебня
что сегодня покрывает землю печалью.
Утренняя звезда дремала в грязи
когда луна становится мутной
перед криками голодного волка
и судорожные песни
крови, голода и нищеты
бушует ночью
как дьявольский сильфон,
как ужасные когти
которые обертывают края
как шаткие убеждения
которые покрывают их упрямые несчастья
и они наполняют глаза землей.
Девочки, которые являются матерями,
матери, которые никогда не были девочками;
крики дрожат
между яростью и печалью,
между желанием и неспособностью жить,
между холодом и горечью
чтобы погибнуть, не зная почему.
И на фоне этой фотографии
падая на наши почерневшие руки,
хватайся за руки
слышать снова и снова
рев бомб
падают у наших ног.
И, может быть, далекая причина
что мы не знаем,
что мы не понимаем;
она, инертная на этой фотографии,
она была моей хорошей девочкой,
моя маленькая девочка,
моя хрупкая и взъерошенная дочь,
бездыханный и безжизненный
но глядя на небо
с его глазами печали
и помните между сухими слезами,
к его потерянной кукле, к его любимой кукле,
который спит в этом промежутке,
в этом жалком навозе,
это был один день его дома, полного жизни
и что сегодня тает между слезами
и среди погремушек, которые плачут на ветру
для мира, который не доходит до нас,
Они всегда отрицают нас.
Отвратительная канализационная рвота
безжалостный огонь косилки
что между криками и убеждениями
Он посещает нас, как каждый закат.
И среди всех этих ужасов,
теперь моя маленькая девочка умирает,
моя хорошая дочь,
девушка моих заблуждений,
с нежной улыбкой
с его лицом, полным крови
и с открытыми руками
просит о помиловании
и смотрит в небо.
Есть моя дочь,
брошенный на пол и безжизненный,
с его лицом херувима
кукла в руках,
моя дочь, моя дочь, моя добрая дочь,
есть моя дочь, моя добрая дочь.
Assinar:
Postagens (Atom)